Julijana.SU

Ей было 29, когда ему исполнилось 14. Они жили вдвоём. Её звали Дианой. Близкие подруги называли её просто Ди. Она очень любила своего сына. Когда он родился, она назвала его Аланом, но пока он был маленьким, она стала называть его Аля, а иногда даже Алиса. И, когда он подрос, это имя, для неё, осталось за ним.
Они недавно переехали в этот город. И у них не было много знакомых.
Диана работала в салоне красоты и неплохо зарабатывала. У неё была универсальная специальность. Она была и парикмахером, и маникюршей, и косметичкой. У них дома всегда было полно всяких женских принадлежностей, и косметики, и парфюмерии, и одежды, поскольку она любила красиво одеваться. Она вообще была очень красивая женщина. Как это ни странно, но её опыт общения с мужчинами ограничился только отцом Алана, которого она уже давно забыла.
Алан рос очень похожим на маму. К 14 годам он вырос до её роста. Они оба были небольшого роста, с тонкими фигурами и большими, выразительными светло-голубыми глазами. Их общей гордостью были их волосы. И у Алана и у мамы они были одного цвета. Этот цвет казался неестественным, потому что волосы были светло-пепельного цвета. Такой цвет вообще редко встречается у людей. Они у обоих были густыми и длинными. Когда Алан был маленьким, мама всегда подстригала его под «пажа», потом она стала делать ему «каре». Теперь она только слегка подравнивала его волосы, чтоб они не очень секлись и они выросли у него до середины лопаток. При этом у неё волосы были почти такой же длинны, но она, в отличие от него, почти всегда собирала волосы в «ракушку» или «булочку». Алан носил свои волосы или распущенными, или собирал в низкий хвостик. У Алана с мамой были удивительные взаимоотношения. Мало того, что они были как две капли воды похожи друг на друга, у них ещё и были одинаковые увлечения. Это касалось и музыки, и литературы, и одежды и многого другого.

Школа на Хилл-Стрит была построена в начале 90-х, в связи с ростом населения в городе. Вторая, старая школа, была построена ещё в 20-х годах, в соответствующем тому времени стиле. Город единогласно поддержал идею об её сносе и строительстве на её месте нового здания.
В новом здании было всё, что только можно представить. Всесезонные крытые спортивные помещения (за исключением беговой дорожки, разумеется). В то же время, эти помещения вовсе не вызывали клаустрофобию, и были выполнены в основном из стекла. Столовая была большая и чистая, библиотека хорошо укомплектована, даже фантастикой. Кроме того, в школе был даже свой бассейн.
Возможно самые необычные перемены при строительстве произошли с раздевалками. Архитектор, который видел старую школу, был шокирован тем, что ученики теснились в двух узких коридорах, которые казались ещё уже за счёт расставленных вдоль стен крохотных шкафчиков.
Пользоваться такими раздевалками было практически невозможно, и с ними явно что-то нужно было сделать. Поэтому он поместил раздевалки в более просторные помещения и увеличил объём шкафов.
Кроме этого, для каждой из раздевалок была ещё вторая, запасная, маленькая раздевалка, просто на случай нехватки мест. Любой школьник мог воспользоваться доступными в ней шкафчиками, если ему не хватило места в основной.

Как всегда медленно покачивая бёдрами я шла по ночной улице родного городка, одетая как последняя шлюха. Вообще-то я мужчина, но привычка переодеваться в женское вошла в мою жизнь с 12 лет. Одетая как шлюшка я любила разгуливать по улицам поздно вечером или ночью. Обычно, мужики идя сзади тяжело дышали, молодежь сидящая на лавочке могла что-нибудь крикнуть или свистнуть вслед, проезжающая мимо машина могла просигналить, но не более того.

Жена купила мужу колготки. Сначала это было шоком для него, он всегда испытывал к колготкам возбуждение, о чём была прекрасно осведомлена жена, но к колготкам сидящим на женских ножках. О том что можно одеть этот сводящий с ума женский аксесуар на себя он никогда раньше не думал, и только сейчас пронеслась эта неожиданная мысль, проявив какую-то спящую ранее, невероятную по силе, страсть. И несмотря на внешнее нежелание их одевать, он уже был рад, что жена так настойчиво взялась за своё:
- Ты их оденешь. Просто под брюки, и никто не увидит!

Со своей женой я познакомился на свадьбе друга. Если точнее, то это она познакомилась со мной. Она сама подошла ко мне, а потом предложила проводить её до дома. То есть, она с самого начала взяла инициативу в свои руки, что меня вполне устраивало.
Отыграл свадебный марш, прошла наша свадьба, и я переехал к ней жить. В первые же дни она настояла, чтобы я уволился с работы, так как она неплохо зарабатывает (вице-президент банка), и хотела бы, чтобы я сидел дома.
Это меня устраивало. Hо сидеть не пришлось, надо было готовить еду, убирать квартиру, стирать. Всё это было не в тягость, а кое-что так даже доставляло удовольствие, например, стирать нижнее бельё моей любимой женушки. Каждый раз, укладывая бельё в шкаф, я долго перебирал его, любуясь этой красотой.
Однажды за этим занятием меня застала жена.

Всё началось с того, как на одной вечеринке я познакомился с Ирой, это было 6 лет тому назад. Она сама предложила проводить её домой я согласился, так мы начали встречаться.
Скажу честно, я всегда был робким мальчиком и решений самостоятельно не принимал никогда. Поэтому Ирина стала доминировать в наших отношениях, а я просто принимал всё, что она предложит, так было всегда. Она первая затащила меня в свою постель и я первый раз в жизни почувствовал, что такое женщина.
Она была немного выше меня, у неё красивые черты лица, но не очень большая грудь, ну в общем выбирать мне не приходилось, поэтому я очень рад тому что есть. После первой же ночи Ира предложила переехать мне и жить у неё. Отказываться я не хотел потому, что жить одному гораздо хуже, да и моё жилище было похоже на лачугу по сравнению с её домом.
Я продал свою квартиру и переехал жить к Ирине. С тех пор я не работаю Ира сказала, что ей не нужны те крохи, что мне платили и что больше пользы будет, если я буду сидеть дома. Так и получилось я занимаюсь домашним хозяйством, а Ира зарабатывает деньги.

В мае 199* года, мой отец сильно заболел. Сестра дала срочную телеграмму, чтобы я приехал. Я в это время был у тещи в деревне. В деревне было мало народу. Приехали только две семьи, и те жили на другом конце деревни. Так, что остальные избы со стороны хижины тещи были пустые.
Я уже спокойно ходил в женской одежде. Мои волосы отрасли ниже плеч сантиметров на пять, и я их, иногда, собирал в пучок, но из-за постоянного ухода за волосами, они пышной шевелюрой топорщились над головой, приходилось постоянно повязывать платок, чтобы мусор и грязь не попали в прическу. Когда позвонила Таня, мы завтракали. Я с Таней договорился, что мои вещи она соберет в городе и отвезет на вокзал, поставит в камеру хранения, а потом пойдет на работу. Времени на сборы у меня было мало и, может поэтому, теща порекомендовала мне ехать в платье. Она даже открыла один из трех чемоданов с одеждой, купленной при советской власти, и достала мне три платья. Выделила две комбинации - белую и бежевую. Быть постоянно на людях в женской одежде, притворяться, что ты женщина, меня эта ситуация несколько возбудила. Я нерешительно топтался на месте, не зная, что предпринять. Одно дело ходить в деревне, когда мимо окон проходит один человек в неделю и другое - когда находишься в платье в обществе. Если я и ходил в женской одежде по городу, то меня подстраховывала Таня или её подружка Тамара. Теща заметила мое смятение и спросила:
- В чем проблема?
- Мне это как-то непривычно.
- У тебя практически женская фигура. Поменьше болтай языком. На остановке, если что, переоденешься. Вот ещё теплая вязаная кофта и панталоны с начесом. Одень, а то простынешь.

- Все-таки дикая ты, Машка, - сказал Миша. - А еще будущая женщина!..
- Я девочка пока что, а не женщина, - насупилась Маша. - И вообще, еще одно такое слово - и я тебе в глаз дам!..
- Все девочки когда-нибудь становятся женщинами, - философски ответил Миша. - А в глаз я тебе и сам могу дать!..
- Ну попробуй, попробуй!
- Даже и не подумаю. Сегодня я с тобой не собираюсь драться.
- Что сдаешься, сдаешься?! Заранее сдаешься!.. - торжествующе воскликнула Маша.
- Ну вот, я же и говорю - дикая ты! - усмехнулся Миша.
- Ну почему это я дикая, почему?..
- Потому что дерешься как пацан и всегда и во всем хочешь быть первой.
- Жизнь слабых не любит! - ответила на это замечание Маша. И подумав, добавила: - Лучше я, чем меня!..

- Итак, сударь, что вас интересует?
- Я слышал, вы отменно стреляете?
- Без ложной скромности признаю, что в Петербурге сейчас вряд ли сыщется стрелок лучше меня.
- А работаете вы по заказу?
- Что значит «по заказу»?
- К примеру, если бы вам предложили подстрелить... кое-кого...
- Вы бы предложили?
- Да.
- Вы, должно быть, неверно информированы. Я хороший стрелок, но я не наёмный убийца. И ваше предложение для меня оскорбительно! Если меня и выгнали из полка по подозрению в карточном шулёрстве...
- Совершенно необоснованном, я уверен!
- Да. Совершенно необоснованном! И вынужден сообщить вам, что не намерен больше делить с вами общество. Извольте...
- Не торопитесь. Я не закончил.
- Ваше предложение...

К 2050 году по всему миру прошла всеобщая вирутализация населения. Всю работу делали станки и роботы, а люди за мощными голографическими компьютерами управляли мощной автоматизированной промышленностью. Всех, кто противился новому витку технической революции уничтожили специальными невидимыми пси-лучами, а государство заботилось о гражданах Мировой Республики с подлинным альтруизмом и интересом.

Родители Анжея погибли в автокатастрофе. Мальчика согласилась взять к себе сестра отца. Она жила за океаном, в далекой Америке. Пару раз тетя Ксения приезжала в гости к брату со своей дочерью, Сандрой, которая была на полгода старше. Сандра и Анжей почему-то сразу не понравились друг другу.
Мысли о том, как сложится его дальнейшая жизнь, оттеснили печальные размышления о родителях. Как он уживется с кузиной? Какими будут одноклассники и новые друзья?
Перелет был утомителен. В аэропорту заботливая стюардесса передала мальчика тете Ксении, миссис Робинс.
- Добро пожаловать. Мне так жаль, что твои родители погибли. Надеюсь, тебе понравится новый дом.
- Да, тетя. Я рад, что не оказался на попечении государства. Мне порассказали кучу страшилок про наши детские приюты.

Мама купила платье, но я не понял, что оно для меня.
- Одевай! Оно твоё и не перечь матери!
- Но мама! Я же не девочка! Я не одену платье!!
- Оденешь! Никуда ты не денешься, я что зря тебе его покупала?!
- Понятия не имею, зачем ты его покупала!
- Ах ты не имеешь понятия! Ну щас я тебе покажу!
-Ай! Не надо!!
Но было поздно и мама уверенно нацепляла на меня через верх это розовое кружевное, девичье платье. Когда оно было одето, я был так поражён этим, что чуть не плакал. Но также я понимал, что это было наказанием за моё непослушание и возможно единственный способ хоть как-то усмирить мой "гадкий характер".

Я жил в семье с сестрой Наташей и мамой, отца у нас не было, т.к. он уже давно ушёл к другой женщине.
Однажды мама сказала:
- Андрей твоя одежда вся в стирке, носи пока одежду сестры!
Тогда мне было уже 11 лет. Большая часть моей одежды была грязная, лежала в куче грязного белья и должна была постираться. Из-за того что сломалась стиральная машина, одежды накопилось много и постирать её было нельзя.
Сестра была более аккуратная и чистоплотная чем я, и её одежды, хорошей, не загрязненной было ещё много, почти весь шкаф.

Сосед мне попался какой-то сдвинутый. Нет, конечно, Герберт был вполне нормален, но сильно заглублен в свою науку медицину. Что в ней такого? Вот другое дело социология.
Я немного запоздал с решением жить в студенческом городке, поэтому мест в общежитии моего факультета мне не досталось, вот меня и подселили в смешанное, где можно было встретить студентов любого факультета. Вот мне и попался сосед-будущий медик. Наверное, он единственный, кто из всего общежития был зациклен на учебе. Однажды он даже предложил мне вырезать гланды, естественно я отказался, тем более гланды у меня уже вырезаны.
А вообще все было здорово. С учебой я особо не надрывался, предпочитал развлечения, особенно с девушками. Ведь главное сдать сессию и гуляй вволю. Я и гулял. Гулял до тех пор, пока не устал от всего этого. Поначалу я даже испугался своего состояния, но Герберт меня успокоил, объяснив, что ничего со мной страшного не произошло - просто переутомление. Он даже дал мне какие-то витамины, добрая душа, но я их сразу куда-то выбросил.
На лето я поехал домой - показать своим старым подружкам чему я успел научиться, похвастаться перед друзьями успехами и победами. Вернулся в последний день перед занятиями, можно было и опоздать, но не хотелось пропускать вечеринки, которые обязательно закатят в общежитии.

На этот раз Саша меня просто взбесил.
Я привыкла к тому, что он часто приходит пьяным с работы. Еще бы – как-никак директор фирмы! Банкетик-фуршетик, как же без этого! Но сегодня он нарезался просто безобразно. Он ввалился в квартиру, едва держась на ногах. Я до последнего сдерживала злость, но все-таки не выдержала, когда он плюхнулся на кухне в кресло и сказал:
- Эй! Жрать давай!
Я понимаю все. Но мне очень не нравится, когда меня называют «эй». Я, конечно же, высказала это Саше. А он – видимо, пил со спортсменами – в ответ лишь ударил меня по щеке.